Выставка посвящена истории последней оперы Чайковского «Иоланта» и последнего балета «Щелкунчик». Премьера обоих сочинений состоялась в один вечер 6/18 декабря 1892 года на сцене Императорского Мариинского театра в Санкт-Петербурге. В России, как и в Европе, в разных вариантах практиковали в то время «сборные» вечера, состоящие из двух или даже трех спектаклей. Трудно сказать, что их сочетания имели какой-то особый идейный и смысловой характер. Что же было в случае с двумя сочинениями Чайковского?

 В 1890 году композитор получил заказ от Дирекции Императорских театров на создание одноактной оперы и двухактного балета к сезону 1891/1892 годов, которые должны были идти в один вечер.

 «Щелкунчик», как сюжет для будущего балета, был предложен Дирекцией с подачи Мариуса Петипа, который еще ранее имел планы на «Щелкунчик» в качестве балета для воспитанников хореографического училища. Чайковский также задолго до 1890 г. был знаком с этим сюжетом, который попал в поле его зрения в 1882 г., когда литератор Сергей Флеров прислал композитору свой перевод сказки Гофмана. Сюжет композитору очень понравился.

 В отношении «Иоланты» история иная. По словам брата композитора Модеста, сюжет «Иоланты» Чайковский выбрал сам. Впервые Чайковский прочел драму Г. Герца «Дочь короля Рене» в февральском номере журнала «Русский вестник» за 1883 год, где она была опубликована в переводе Федора Миллера. Как признавался композитор в своем интервью в ноябре 1892 г., именно тогда в 1883-1884 г. у него впервые возникла идея создания оперы: «Сюжет этот очаровал меня своей поэтичностью, оригинальностью и обилием лирических моментов. Я тогда же дал себе слово когда-нибудь положить его на музыку».

 Процесс работы над «Иолантой» и «Щелкунчиком» был для Чайковского тяжелым, порой мучительным. Сначала он бросил все силы на балет, который как бы был ему «навязан». В тоже время он был расстроен снятием из репертуара Мариинского театра его любимого детища — оперы «Пиковая дама». Не давали покоя и сроки — оба сочинения должны были быть первоначально готовы к сезону 1891/1892 годов, а на время работы над «Щелкунчиком» и «Иолантой» накладывалась уже запланированная концертная поездка по городам США. Перед отплытием в Америку композитор на некоторое время остановился в Руане в надежде поработать. Сочинение шло тяжело — Чайковский впал в панику из-за опасений не успеть оперу и балет в срок и обратился к Директору Императорских театров Ивану Всеволожскому с просьбой перенести постановку на год — на сезон 1892/1893 годов.

 Работа над обоими сочинениями шла практически одновременно на страницах одних и тех же нотных тетрадей и записных книжек. В самый разгар работы над «Иолантой» и «Щелкунчиком» у Чайковского рождается еще один замысел — симфония «Жизнь», который изначально композитор пытался воплотить в своей оставшейся незавершенной симфонии Es-dur, а затем перерос в его Шестую «Патетическую» Симфонию.

 Оба сочинения шли вместе в один вечер лишь при первой постановке в Мариинском театре. При этом, если «Иоланта» появлялась в афишах только в паре со «Щелкунчиком», то балет довольно быстро зажил своей собственной жизнью, и с ним в один вечер шли другие балетные спектакли: третье действие балета «Пахита», балеты Льва Иванова на музыку Риккардо Дриго «Очарованный лес» и «Волшебная флейта» и т. д. По сохранившимся материалам первой постановки «Иоланты» и «Щелкунчика» видно, что это были два абсолютно самостоятельных спектакля, связанных между собой лишь общим композитором. Таким образом, тот смысл или даже «код», заложенный Чайковским в эту, по сути, дилогию, до сих пор остается не раскрытым.